"Шоугёрл" с Памелой Андерсон
Кино про женщину, застрявшую в "блестящем" прошлом
Эта статья - кинорецензия на фильм "Шоугёрл". Но это не просто разбор фильма. Мы с вами копнём глубже. Обсудим, что такое адекватность. И какие ставки в жизни надо делать, чтобы в финале не оказаться наедине с разбитым корытом.
Первый кадр, и сразу слепляющий свет зала. Перед нами Памела Андерсон в роли танцовщицы Шелли Гарденер. Она с деланым достоинством выходит на сцену, и мы чувствуем: перед нами начинает разворачиваться трагедия…
Кабаре с престарелой звездой
Сюжет насколько банален, настолько же и печален. Действие происходит в Лас-Вегасе. Шелли – главная героиня - выступает в популярном бурлеск-шоу Le Razzle Dazzle.
Формат эротического кабаре уже не вызывает прежнего ажиотажа.
Руководство решило его закрыть и открыть на этом месте цирк. Через две недели Шелли лишится работы. Когда она узнаёт об этом, то впадает в смятение и панику. Она на сцене с 1987 года и просто не представляет, что будет делать. Ведь эксцентричное шоу со сверкающими костюмами и есть вся её жизнь.
Формат эротического кабаре уже не вызывает прежнего ажиотажа.
Руководство решило его закрыть и открыть на этом месте цирк. Через две недели Шелли лишится работы. Когда она узнаёт об этом, то впадает в смятение и панику. Она на сцене с 1987 года и просто не представляет, что будет делать. Ведь эксцентричное шоу со сверкающими костюмами и есть вся её жизнь.
Впереди у Шелли несколько последних выходов на сцену. После них — пустота.
В моменты отчаяния она пытается наладить подобие отношений с единственной дочерью Ханной (Билли Лурд), ищет поддержки у лучшей подруги - официантки Аннетт (Джейми Ли Кертис). И на автомате ходит на кастинги в другие танцевальные шоу - безнадёжно и безуспешно.
В моменты отчаяния она пытается наладить подобие отношений с единственной дочерью Ханной (Билли Лурд), ищет поддержки у лучшей подруги - официантки Аннетт (Джейми Ли Кертис). И на автомате ходит на кастинги в другие танцевальные шоу - безнадёжно и безуспешно.
Поставила фильм Джиа Коппола, представитель знаменитой режиссёрской династии. Она приходится внучкой Фрэнсису Форду Копполе и племянницей его дочери, Софии Копполе. Она "перехватила" исполнительницу главной роли в очень интересный момент её жизни. И сняла фильм о старении звезды, её тщетных попыток сохранить прошлое, когда мир умчался в будущее и забыл тебя на обочине.
Как так случилось, что жизнь Шелли сузилась до сцены и гримёрки Le Razzle Dazzle?
Режиссёр отматывает назад ленту времени и показывает нам, как 30 лет назад Шелли ворвалась в эту звёздную, на её взгляд, профессию. Как через все эти десятиления пронесла невероятную любовь к своему делу и невероятную гордость. Гордость тем, что выходит на сцену в откровенных нарядах. Тем, что её шоу - часть культуры кабаре Lido в Париже.
Шелли видит мир из своей капсулы – сквозь призму бурлеск-шоу. Она его сакрализирует.
Не допускает даже мысли, что в этом может быть что-то предосудительное и пошлое.
«Мы представители стиля и грации. Ощущение, что мы сошли со страниц журнала Vogue».
Не допускает даже мысли, что в этом может быть что-то предосудительное и пошлое.
«Мы представители стиля и грации. Ощущение, что мы сошли со страниц журнала Vogue».
Только она одна из всех видит в их представлении французский шик. Только она ассоциирует его с легендарным парижским Лидо.
Себя она считает не просто танцовщицей, а женщиной, посвятившей жизнь высокому искусству. Вот жаль только, что общество воспринимает его сегодня так поверхностно!
Так и есть. Публика поистрепалась. Полдюжины калек, случайно забредших на шоу, залились спиртным, и им уже не до хореографических. Им подавай голое тело!
Англоязычное название фильма - "Last Showgirl". Здесь ключевое слово - «последняя». Шелли — последняя представительница уходящей эпохи танцовщиц Вегаса. Уйдут они - исчезнет весь былой шик этого жанра.
Себя она считает не просто танцовщицей, а женщиной, посвятившей жизнь высокому искусству. Вот жаль только, что общество воспринимает его сегодня так поверхностно!
Так и есть. Публика поистрепалась. Полдюжины калек, случайно забредших на шоу, залились спиртным, и им уже не до хореографических. Им подавай голое тело!
Англоязычное название фильма - "Last Showgirl". Здесь ключевое слово - «последняя». Шелли — последняя представительница уходящей эпохи танцовщиц Вегаса. Уйдут они - исчезнет весь былой шик этого жанра.
Быть адекватной - слишком больно!
Видно, срабатывают механизмы самозащиты. Слишком больно быть адекватной:
Видеть мир таким, какой он есть.
Понимать в нём свою роль и своё место.
Не превозносишь и не низвергаешь - ни себя, ни людей вокруг, ни вещи, ни обстоятельства.
Видеть мир таким, какой он есть.
Понимать в нём свою роль и своё место.
Не превозносишь и не низвергаешь - ни себя, ни людей вокруг, ни вещи, ни обстоятельства.
Она соорудила эту капсулу реальности, ещё когда была юной и подающей надежды. Она и сейчас всё ещё красива, но многолетняя карьера не принесла ей состояния, не дала выдающихся навыков и способностей. Она даже не ставила себе задачу развиваться в танце - просто каждое шоу выходила на сцену, демонстрировала тело, восхищала публику. Тогда ей этого было достаточно, и она беззаботно махнула рукой на другие части жизни: не построила семью, отказалась от воспитания дочери, не нажила настоящих друзей. В итоге сцена - дом родной.
Товарки по шоу - семья, в которой она пытается играть роль матери. Блеск софитов - её смысл жизни.
Слишком больно признать, что ставка, на которую ты всю себя без остатка поставила, в итоге не сыграла!
Товарки по шоу - семья, в которой она пытается играть роль матери. Блеск софитов - её смысл жизни.
Слишком больно признать, что ставка, на которую ты всю себя без остатка поставила, в итоге не сыграла!
В чём же правда?
В том, что откровенные танцы - это секс профессия. Ремесло - вульгарное и совсем не романтичное. Им занимаются потому, что за это неплохо платят. Именно так относятся к нему коллеги Шелли. Они готовы подстроиться под новые тренды и принимают адекватные решения: ходить по кастингам - без иллюзий, но с опорой на своё мастерство и молодость.
Подруга Аннетт устроилась работать в кабаре официанткой. Она тоже грезит об идеальном "журавле", но "синица" позволяет заработать на пропитание.
А Шелли остается музейным экспонатом. Его разглядывают с интересом, но без восхищения: "Оказывается, в 57 женщины бывают ещё ничего! Даже ноги задирают в откровенных шоу!" Скоро она лишится и этой возможности... А пока "вечеринка" ещё не закончена, она старается как можно дольше задержаться в своём старом иллюзорном мире - сидит допоздна в гримёрке среди нарядов и воспоминаний.
А Шелли остается музейным экспонатом. Его разглядывают с интересом, но без восхищения: "Оказывается, в 57 женщины бывают ещё ничего! Даже ноги задирают в откровенных шоу!" Скоро она лишится и этой возможности... А пока "вечеринка" ещё не закончена, она старается как можно дольше задержаться в своём старом иллюзорном мире - сидит допоздна в гримёрке среди нарядов и воспоминаний.
Ошибка Шелли и подобных женщин: они не думают о будущем. О той части жизни, когда увянет их красота и они не смогут зарабатывать внешностью.
Морщины - в кадр
Только у меня ощущение, что Памелу Андерсон специально состарили? Скорее всего, режиссёр просто решил не скрывать атрибутов возраста. Камера часто выхватывает морщины, неудачные ракурсы Шелли и её подруг. Показывает нам: шоу - это не блеск и грамур, а потёртость и поношенность. Танцовщицы - не идеальыне сексуальные объекты, а усталые женщины. Бурная ночная жизнь —не вечный праздник, а скучный вторник.
Как листы с капусты Джиа Коппола снимает слой за слоем с Шелли. Обнажает её уязвимость и потерянность. Она ещё на автомате улыбается, но всё глубже ощущает: дала трещину главная мечта её жизни.
Кем она будет без этого шоу? На что она вообще способна?
И самое больное: стоило ли всё это её жизни???
Она по-прежнему любит эти яркие юбки, расшитые бисером лифы. Крылья и перья, цепляющиеся за двери, рвущиеся в узких проходах крылья как бы удерживают ее в прошедшем времени её былой славы.
Она не заметила, что вокруг всё давно изменилось. В том числе её лицо и тело. Но её сущность осталась прежней. Она всю себя отдавала шоу. Но получала от него главное: сцена давала ей смысл. Она и сейчас в душе та же молодая наивная девушка, как на том плакате из 80-х. Она пытается зацепиться за этот же смысл и сейчас, но уже не за что цепляться...
Она по-прежнему любит эти яркие юбки, расшитые бисером лифы. Крылья и перья, цепляющиеся за двери, рвущиеся в узких проходах крылья как бы удерживают ее в прошедшем времени её былой славы.
Она не заметила, что вокруг всё давно изменилось. В том числе её лицо и тело. Но её сущность осталась прежней. Она всю себя отдавала шоу. Но получала от него главное: сцена давала ей смысл. Она и сейчас в душе та же молодая наивная девушка, как на том плакате из 80-х. Она пытается зацепиться за этот же смысл и сейчас, но уже не за что цепляться...
Шелли выбрала сцену. А чего она лишилась?
Она отказалась от любви всей жизни и не переехала в Нью-Йорк.
Она, по сути, вычеркнула из жизни свою единственную дочку. В момент её внезапного (и нежелательного) рождения Шелли квалифицировала её как обузу и отдала сестре на воспитание. С тех пор они почти не общались.
Она, по сути, вычеркнула из жизни свою единственную дочку. В момент её внезапного (и нежелательного) рождения Шелли квалифицировала её как обузу и отдала сестре на воспитание. С тех пор они почти не общались.
Ничего удивительного, что теперь они с Ханной совсем чужие.
Узнав о своём увольнении, Шелли, преодолевая неловкость, звонит Ханне. Та неохотно её навещает. Девушка совсем не похожа на мать. У неё нет и тени желания блистать и нравиться. Она рассказывает, как планирует учиться в художественной школе и стать фотографом.
Шелли, расчувствовавшись, отмечает, что дочка пошла по ее стопам. Ханна вздрагивает от сравнения.
Она даже приходит на спектакль к матери, чтобы своими глазами увидеть, на что, чёрт возьми, та её променяла?
Зрелище не заканчивается ничем хорошим. Многолетнее напряжение, годами копившееся в душе девушки, прорвалось, как гнойный нарыв. Она злится и недоумевает: вот эта пошлятина оказалась для моей мамы важнее материнства?
Узнав о своём увольнении, Шелли, преодолевая неловкость, звонит Ханне. Та неохотно её навещает. Девушка совсем не похожа на мать. У неё нет и тени желания блистать и нравиться. Она рассказывает, как планирует учиться в художественной школе и стать фотографом.
Шелли, расчувствовавшись, отмечает, что дочка пошла по ее стопам. Ханна вздрагивает от сравнения.
Она даже приходит на спектакль к матери, чтобы своими глазами увидеть, на что, чёрт возьми, та её променяла?
Зрелище не заканчивается ничем хорошим. Многолетнее напряжение, годами копившееся в душе девушки, прорвалось, как гнойный нарыв. Она злится и недоумевает: вот эта пошлятина оказалась для моей мамы важнее материнства?
При этом дочка - то последнее, что держит Шелли на плаву. Слабая надежда на их сближение - единственная причина, по которой Шелли окончательно не опускает руки. Именно дочь в этой паре играет роль взрослого. А потерянная мама пытается на неё опереться.
Две сцены в фильме мне показались особенно пронзительными.
Первая - та, в которой Шелли, прикрываясь расшитой стразами кепи, стоит под обстрелом унизительного кастингового допроса.
Первая - та, в которой Шелли, прикрываясь расшитой стразами кепи, стоит под обстрелом унизительного кастингового допроса.
Она пришла наниматься к сомнительному режиссеру (его играет Джейсон Шварцман, кузен Джии Копполы):
- Сколько вам лет? — спрашивает он с плохо скрываемой жалостью.
- Неприлично задавать такие вопросы девушке, — шутит Андерсон—Шелли и тут же отвечает. — 36. Простите, я солгала. 42.
- Сколько вам лет? — спрашивает он с плохо скрываемой жалостью.
- Неприлично задавать такие вопросы девушке, — шутит Андерсон—Шелли и тут же отвечает. — 36. Простите, я солгала. 42.
Он бросает ей, как пощёчину:
- Ты была нанята, потому что была молодой и красивой, а не из-за таланта.
В ответ Шелли кричит в отчаянии:
- Мне 57, и я красивая! - в её голосе вызов смешан с отчаянием.
К сведению: сама Памела - точная ровесница своей героини.
- Ты была нанята, потому что была молодой и красивой, а не из-за таланта.
В ответ Шелли кричит в отчаянии:
- Мне 57, и я красивая! - в её голосе вызов смешан с отчаянием.
К сведению: сама Памела - точная ровесница своей героини.
Вторая сцена - в исполнении Джейми Ли Кёртис. Она играет отправленную в тираж танцовщицу Аннетт.
В момент особой безысходности, смешанной с воздействием спиртного, Аннетт взбирается на платформу в казино и исполняет медленный танец под знаменитый хит Бонни Тайлер Total Eclipse of the Heart. Она чувствует себя такой, как прежде - богиней сцены, собирающей восхищённые взгляды. Но её тело уже состарилось, движения нелепы. Зрители смотрят уже не с восхищением, а с брезгливым недоумением. Вот и решайте - стоит ли доверился публике без остатка?
Work-life balance по-стриптизёрски
Работа - и не только в шоу индустрии - заставляет женщин балансировать между тремя стульями:
- Идти по карьерной лестнице
- Строить семью и рожать детей
- При этом попадать в каноны красоты – строгие и жёсткие.
Если баланс перекошен, любая из нас она рискует тем же, чем и Шелли: оказаться на бобах в финале.
- Идти по карьерной лестнице
- Строить семью и рожать детей
- При этом попадать в каноны красоты – строгие и жёсткие.
Если баланс перекошен, любая из нас она рискует тем же, чем и Шелли: оказаться на бобах в финале.
Некоторые кладут всю жизнь на алтарь своей красоты. Знаю много таких примеров среди актрис. Их последние годы быди несчастными и одинокими.
Кто-то, подобно Шелли, строит эрзац семьи на работе, когда члены коллектива становятся нам ближе, чем кровные родственники. С ними мы проводим больше времени, решаем общие проблемы, друг друга поддерживаем…
Но давайте признаем: все части жизни важны, как бы ни было трудно усидеть на этих трёх стульях.
Можно чуть ослабить требования к внешности (если не она – ключевая ставка твоей профессии).
Можно нанять няню, чтобы помогла с детьми.
Можно умерить карьерные амбиции.
Каждый здесь решает по-своему. Но принимать это важное решение лучше не наспех. И не из «сегодня», а из «завтра».
Кто-то, подобно Шелли, строит эрзац семьи на работе, когда члены коллектива становятся нам ближе, чем кровные родственники. С ними мы проводим больше времени, решаем общие проблемы, друг друга поддерживаем…
Но давайте признаем: все части жизни важны, как бы ни было трудно усидеть на этих трёх стульях.
Можно чуть ослабить требования к внешности (если не она – ключевая ставка твоей профессии).
Можно нанять няню, чтобы помогла с детьми.
Можно умерить карьерные амбиции.
Каждый здесь решает по-своему. Но принимать это важное решение лучше не наспех. И не из «сегодня», а из «завтра».
Секс символ в роли низвергнутого секс символа
Секрет успеха «Шоугёрл» - безусловно, в Памеле Андерсон. Она, подобно Шелли, пережила триумф и забвение, но не на экране, а в жизни.
Для меня и моих ровесниц Памела - идол собразна из 1990-х.
Для меня и моих ровесниц Памела - идол собразна из 1990-х.
Самая высокооплачиваемая актриса на телевидении благодаря роли Си Джей Паркер, статной блондинки-спасательницы в сериале «Спасатели Малибу». Звезда Playboy 90-х. Недалёкая блондинка на глянцевых обложках, в эротических триллерах и совсем не интеллектуальных комедиях.
Но оказывается, Памела мечтала, чтобы её воспринимали всерьез - как актрису и интеллектуалку.
Но оказывается, Памела мечтала, чтобы её воспринимали всерьез - как актрису и интеллектуалку.
“
Люди не понимают, что, снимая обложки Playboy , я также сидела в книжном магазине Samuel French, читала пьесы Теннесси Уильямса, Юджина О'Нила и Сэма Шепарда и задавалась вопросом: «Как мне попасть отсюда сюда?
Голливуд никогда не отличался тем, что дорожит своими красивыми блондинками, хотя и делает их знаменитыми. Но закадровый образ Андерсон не был настолько в лоб эротизирован (это заметно в «Спасателях Малибу», если смотрели внимательно). Она была не только сексуальной, но также искренней, смешливой и милой. У неё было хорошее чувство юмора, и она не была протокольной безмозглой блондинкой.
Почему бы не дать ей роль поглубже, попробовать в другом амплуа? Вдруг сработает?
Почему бы не дать ей роль поглубже, попробовать в другом амплуа? Вдруг сработает?
Но Голливуд этого не сделал. Он отнёсся к ней расточительно и небрежно. Никто не думал давать ей настоящую роль или хотя бы «извлекать выгоду» из её славы каким-то другим интересным способом.
Даже когда прошли безумные 90-е, а 22-х летняя карьера в Playboy подошла к концу, клеймо бывшей эротической модели и «самой горячей девушки США» жгло Памеле кожу.
Она так и осталась заложницей образа.
На протяжении всех 2000-х и 2010-х годов Андерсон пыталась сделать себе имя за пределами своего легковесного амплуа. И только в 2022 году у неё это получилось. Поворотным пунктом стала роль Рокси Харт в бродвейском мюзикле «Чикаго».
Даже когда прошли безумные 90-е, а 22-х летняя карьера в Playboy подошла к концу, клеймо бывшей эротической модели и «самой горячей девушки США» жгло Памеле кожу.
Она так и осталась заложницей образа.
На протяжении всех 2000-х и 2010-х годов Андерсон пыталась сделать себе имя за пределами своего легковесного амплуа. И только в 2022 году у неё это получилось. Поворотным пунктом стала роль Рокси Харт в бродвейском мюзикле «Чикаго».
“
Я всегда носила в себе этот секрет. Мне кажется, я знала, что способна на большее, но не знала на что. И выступление на Бродвее меня очень воодушевило, и я действительно чувствовала, что могу многое дать, потому что если я смогу это, я смогу всё.
"Памела: История любви"
Ещё одой вехой на пути к себе сегодняшней стал документальный фильм «Памела: история любви». Он вышел в 2023 году и был спродюсирован её сыном Брэндоном Томасом Ли.
В нём Памела прямым текстом рассказала о своей жизни:
- О детских травмах. Как пережила в раннем возрасте сексуализированное насилие.
- О том, как киноиндустрия и глянец эксплуатировали и эротизировали её тело.
- О сложных отношениях в браке с Томми Ли, барабанщиком группы Motley Crue. Как он её вечно контролировал. А потом и публично слатшеймил после распространения их совместного хоум-видео.
- О том, как она пыталась стать независимой - и в профессии, и в жизни.
В нём Памела прямым текстом рассказала о своей жизни:
- О детских травмах. Как пережила в раннем возрасте сексуализированное насилие.
- О том, как киноиндустрия и глянец эксплуатировали и эротизировали её тело.
- О сложных отношениях в браке с Томми Ли, барабанщиком группы Motley Crue. Как он её вечно контролировал. А потом и публично слатшеймил после распространения их совместного хоум-видео.
- О том, как она пыталась стать независимой - и в профессии, и в жизни.
В фильме Памела ностальгирует о прошлом. Перечитывает дневники. Улыбается, пересматривая кассеты с влюблённым в неё Томми Ли. В этих воспоминаниях она молодая, безбашенная, беззаботная... Это ошибка - считать, что всё это осталось в прошлом...
Именно посмотрев этот фильм, Джиа Коппола предложила Памеле ту самую роль в том самом фильме – «Шоугёрл», или "Последняя танцовщица" ("The Last Showgirl").
Именно посмотрев этот фильм, Джиа Коппола предложила Памеле ту самую роль в том самом фильме – «Шоугёрл», или "Последняя танцовщица" ("The Last Showgirl").
“
Если бы у меня была другая жизнь, я бы не смогла сыграть Шелли так, как я это сделала. У меня была потрясающая, бурная, полная приключений жизнь, и она дала мне много опыта, когда я играла эту героиню… Я чувствую, что мои карманы полны опыта.
Интересно, как Памела в том же интервью объясняет, почему она снялась для Playboy в 1989 году:
“
Я была ужасно застенчивой девочкой и ненавидела это в себе. Это изнуряло. Это парализовывало. И мне нужно было что-то сделать, чтобы освободиться от этого. Вот почему я согласилась на Playboy. Это была просто обложка. Это не было наготой или чем-то в этом роде...
...Я помню, как позвонила маме, и она сказала: «Сделай это. Я бы сделала это». И я так и сделала. Я также заботилась о своих родителях. И я помню, что до этого я всё ещё отдавала половину своей зарплаты родителям. Я думала, что все так делают.
...Я помню, как позвонила маме, и она сказала: «Сделай это. Я бы сделала это». И я так и сделала. Я также заботилась о своих родителях. И я помню, что до этого я всё ещё отдавала половину своей зарплаты родителям. Я думала, что все так делают.
Визуал фильма - сумятица, раскардаш и нафталин
Смазанные кадры. Объектив небрежно скользит по кипам яркого тряпья. Большинство сцен снято движущейся камерой и в легком расфокусе.
Оператор мастерски использует специальные объективы. Они размывают края изображения. До такой степени, что на некоторых крупных планах обрамление персонажей превращается в светящийся ореол.
Всё это создаёт фоновую нервозность.
Крупный план выхватывает беспощадный реализм тел и лиц, призванных быть идеальными. Подсвечивает присыпанные пудрой несовершенства.
Оператор мастерски использует специальные объективы. Они размывают края изображения. До такой степени, что на некоторых крупных планах обрамление персонажей превращается в светящийся ореол.
Всё это создаёт фоновую нервозность.
Крупный план выхватывает беспощадный реализм тел и лиц, призванных быть идеальными. Подсвечивает присыпанные пудрой несовершенства.
Везде стразы. На панорамных снимках из гримерки ими украшено всё - вплоть до перьев и перчаток. Побрякивая ими, танцовщицы выходят из-за кулис на сцену.
Когда-то Мэрилин Монро проворковала: «Бриллианты — лучшие друзья девушек». Здешний мир довольствуйется стразами. Такова дешёвая реальность сверкающего миража Лас-Вегаса.
Когда-то Мэрилин Монро проворковала: «Бриллианты — лучшие друзья девушек». Здешний мир довольствуйется стразами. Такова дешёвая реальность сверкающего миража Лас-Вегаса.
Так же иллюзорен и дом Шелли. Когда-то модно обставленный, теперь он похож на музей, полный древних экспонатов и старых призраков.
Интересно, что съёмки и правда проходили в аппартаментах танцовщицы из Лас-Вегаса. Мебель устаревшая - не менялась, похоже, полвека. При этом на всём печать инфантильной кукольности - как в фильме «Долина кукол» (1967). Куклы и фигурки на полках. Пастельно-пудровая гамма 1960-х, которая смотрится неуместно в доме возрастной женщины.
Стойкое настроение прошлого. Алтарь ностальгии по времени, когда лицо героини украшало афишу, ей рукоплескал полный зал, и она по праву считала себя звездой.
Интересно, что съёмки и правда проходили в аппартаментах танцовщицы из Лас-Вегаса. Мебель устаревшая - не менялась, похоже, полвека. При этом на всём печать инфантильной кукольности - как в фильме «Долина кукол» (1967). Куклы и фигурки на полках. Пастельно-пудровая гамма 1960-х, которая смотрится неуместно в доме возрастной женщины.
Стойкое настроение прошлого. Алтарь ностальгии по времени, когда лицо героини украшало афишу, ей рукоплескал полный зал, и она по праву считала себя звездой.
Фильм перевернул моё представление о Памеле Андерсон
Она для меня больше не стереотипная грудастая блондинка, а сложная глубокая женщина. Которая показала нам настоящую себя - без макияжа, с проблемных ракурсов, разрешив нам тоже быть неидеальными.
Сложно не провести аналогию с Деми Мур, получившей новую волну популярности после роли в «Субстанции». Фильмы разные: один - боди хоррор, другой – меланхоличная лента о нисходящей линии жизни.
Общее в том, что Памела, и Деми доказывают: есть особые привилегии у актрис в возрасте. Больше не нужно играть пустых красоток, быть фоном для главных героев. Возраст обнажает сущность, лишняя шелуха слетает.
Когда мы становимся свидетелями такого киновысказывания (что случается редко) - это выдающееся событие! Важная веха для Андерсон и потрясающий опыт для зрителей.
Сложно не провести аналогию с Деми Мур, получившей новую волну популярности после роли в «Субстанции». Фильмы разные: один - боди хоррор, другой – меланхоличная лента о нисходящей линии жизни.
Общее в том, что Памела, и Деми доказывают: есть особые привилегии у актрис в возрасте. Больше не нужно играть пустых красоток, быть фоном для главных героев. Возраст обнажает сущность, лишняя шелуха слетает.
Когда мы становимся свидетелями такого киновысказывания (что случается редко) - это выдающееся событие! Важная веха для Андерсон и потрясающий опыт для зрителей.
За эту роль Памела была вознаграждена по достоинству: номинация на «Золотой глобус», вереница наград и номинаций среди премий помельче - от фестиваля в Сан-Себастьяне до Цюрихского фестиваля.
За эту роль Памела была вознаграждена по достоинству: номинация на «Золотой глобус», вереница наград и номинаций среди премий помельче - от фестиваля в Сан-Себастьяне до Цюрихского фестиваля.
У меня после фильма остались вопросы. Хотя, скажем правду, по большей части риторические. При этом совсем не праздные:
- Что лучше: посвятить жизнь мечте, которая однажды закончится? Или жить по принятому в обществе плану?
- Стоит ли делать все ставки на профессию - даже если она самая звёздная и красивая? Какие это несёт риски?
- Родные и близкие - важны ли они? Или можно ими пожертвовать, чтобы не отвлекаться от своей мечты?
- Разумно ли делать все ставки на внешность – даже если ты очень красивая женщина?
И последнее.
Так сладостно порой бывает залипнуть в своём прошлом, утонуть в ностальгии... Но может быть надо, вытерпев боль, просто выдернуть себя из него за волосы и принудительно погрузить в сегодняшнюю реальность? Чтобы по-взрослому видеть мир и адекватно отвечать на её вызовы...
И того, как она потом пропала с экранов. Вернулась новая Андерсон. Я бы даже сказала - это не возвращение. Это начало.
Центральное место занимает женщина, которая когда-то в Голливуде была бы отодвинута на второй план, добавляя лишь блеск и плоть для создания сексуального эффекта.
У меня после фильма остались вопросы. Хотя, скажем правду, по большей части риторические. При этом совсем не праздные:
- Что лучше: посвятить жизнь мечте, которая однажды закончится? Или жить по принятому в обществе плану?
- Стоит ли делать все ставки на профессию - даже если она самая звёздная и красивая? Какие это несёт риски?
- Родные и близкие - важны ли они? Или можно ими пожертвовать, чтобы не отвлекаться от своей мечты?
- Разумно ли делать все ставки на внешность – даже если ты очень красивая женщина?
И последнее.
Так сладостно порой бывает залипнуть в своём прошлом, утонуть в ностальгии... Но может быть надо, вытерпев боль, просто выдернуть себя из него за волосы и принудительно погрузить в сегодняшнюю реальность? Чтобы по-взрослому видеть мир и адекватно отвечать на её вызовы...
И того, как она потом пропала с экранов. Вернулась новая Андерсон. Я бы даже сказала - это не возвращение. Это начало.
Центральное место занимает женщина, которая когда-то в Голливуде была бы отодвинута на второй план, добавляя лишь блеск и плоть для создания сексуального эффекта.