Неистовая Грейс Джонс

Она завтракает в парижском отеле в шубе на голое тело за бутылкой шампанского. Собственноручно раскрывает устрицы, приговаривая, что хочет, чтобы ее тело (особенно нижние его части) всегда оставались такими же упругими и сильными. Фильм раскрывает человеческие черты Грейс Джонс, одновременно показывая, насколько потусторонней она может быть.

- В фильме видно, как хорошо вы умеете постоять за себя. В сцене, где телевизионный продюсер неправильно понимает ваш посыл и выпускает артистов подтанцовки в нижнем белье, вы отстаиваете свою позицию. Где вы брали уверенность в своих силах, чтобы бороться за свое творческое видение в более молодом возрасте?

ГДж: Я думаю, что родилась с этим. Чем больше ты работаешь, тем большему учишься, особенно когда сам вовлекаешься в каждый момент становления своей карьеры. Если, к примеру, тебя снимают, а ты потом себя не узнаешь. Со мной такое было, когда я только начала работать моделью. Я увидела свою фотографию и не узнала себя, потому что они надели мне парик. В то время у меня была бритая голова, и мне сказали, что я зря это сделала. Думаю, что это был первый звоночек, который позволил мне понять, что я всегда хочу узнавать себя.

- Конечно.

ГДж: Именно в то время я стала учиться накладывать макияж. В самом начале карьеры, когда я путешествовала в поисках агентств, я не могла позволить себе одеваться в дизайнерскую одежду. Мне приходилось комбинировать и подбирать вещи так, чтобы они не смотрелись дешево и вдохновляли дизайнеров и фотографов, с которыми я встречалась. Моя мама была отличной швеей, и все началось с того, что я шила еще ребенком. Она очень внимательно относилась к деталям, и когда ты узнаешь о том, как использовать эти детали, этот навык остается навсегда. Познав определенный уровень качества, ниже него опускаться уже не хочется.

- Как вы считаете понятие красоты со временем изменилось в лучшую или худшую сторону?

ГДж: Красота рождается в глазах смотрящего. Разными людьми руководят разные вкусы.
Я уже не хожу так часто на модные показы как раньше. Сейчас я развиваюсь в других направлениях. Я думаю, дизайнеры, которых я знаю, всегда буду делать что-то, что позволит им сохранить свою целостность. Девушки, которые рекламируют одежду в журналах, красивы. Но на мой взгляд, они слишком худые. Мне не кажется, что кости, обтянутые кожи, создающие впечатление, что девушку несколько месяцев не кормили, это красиво. Но сейчас это очень распространено.

- Вы всегда использовали свое тело, чтобы одновременно источать силу, женственность и мужественность. Как ваше отношение к половой идентификации изменилось с годами?

ГДж: Я верю в то, что в каждом из нас есть мужское и женское начала, и что если ты родился мужчиной, в тебе может быть больше женского. Господь создал нас разными. И что выходит наружу, то и выходит.
Я действительно иногда чувствую себя мужчиной. А иногда я изображаю это. Я сочетаю в себе оба пола. Помню, как кто-то, с кем я была в отношениях в то время, сказал моей маме: «Я женился на мужчине». Мужчины ожидают от женщин покорности. Но я ямайская женщина, мы просто другие.

- Вы всегда были феминисткой?

ГДж: Я не считаю себя феминисткой. Я не люблю навешивать ярлыки. Я выступаю за человечность. То, что я женщина лишь придает мне сил двигаться в этом направлении. Мне не нравится, когда говорят, что женщина должна оставаться в стороне и заниматься своими делами. В этом смысле я больше, чем феминистка. Я верю, что мы сильнее. Женщины сильнее.
Это не просто физический или ментальный аспект. Я считаю мужчин слабее, потому что им не позволено показывать свои эмоции. Им говорят, что если они покажут свои эмоции, они будут выглядеть слабыми, и поэтому у женщин есть преимущество. Я уверена, что в любой эмоциональной ситуации женщина одержит верх. Я не хочу сказать, что все мужчины слабее женщин. Я просто думаю, что мужчины, которые принимают свою женскую сторону, становятся сильнее.

- В силе и уязвимости есть какая-то красота, и вы говорили об этом в фильме, когда речь шла о том, как вам удалось обратить собственный опыт насилия в семье в материал для ваших выступлений. Как вам удалось избавиться от своего гнева?

ГДж: Мне помогли разговоры с моим братом, Ноэлем, и то, что я попыталась посмотреть на то, что делал мой дедушка Мас Пи, с другой стороны и понять его. Это, конечно, не отменяет того, что он сделал. Это просто попытка разобраться в ситуации и отпустить ее. Это нужно сделать, потому что жертва всегда становится агрессором в какой-то момент.
Я говорила: «Ребята, не трогайте меня. Если тронете, будьте готовы. Я приду, когда вы будете спать, и огрею вас сковородкой по голове». [Смеется] Я немного занималась пилатесом и боксом для себя и для съемок в кино, поэтому я могу постоять за себя. Могу отвесить хороший удар. Но нужно быть очень аккуратной, потому что дело может закончиться судом и тюрьмой [смеется]. Поэтому я предпочитаю пользоваться своим языком, а не кулаками.

- Есть кто-то из ныне живущих людей, с кем вам хотелось бы встретиться?

ГДж: Я хотела бы встретиться с Марлоном Брандо. Он тоже хотел этого кстати. Но из тех, кто все еще жив, не сказала бы.

- Многие из ваших коллег и друзей уже покинули этот мир. Что вы думаете о смерти?

ГДж: Я всегда осознавала себя смертной. Я очень благодарна за возможность заниматься тем, что я люблю. Мне все еще нравится рисковать. Я бы с удовольствием продолжала делать трюки, но некоторое время назад я упала со сцены, когда пыталась выполнить очередной безумный номер, и теперь моя спина не позволяет мне продолжать. Мы все плоть и кровь. Но разум и душа живут вечно. Мне нравится жить с этим осознанием, одновременно ощущая границы моего физического тела. Я люблю спорт. Я много плаваю. Я верю в то, что когда мы, наконец, уйдем, наши души объединяться со всеми другими душами. Мы будем свет.

- Хотели бы вы внести поправки в истории, которые о вас рассказывают?

ГДж: [Смеется] Ни за что и никогда! Люди даже не могут выяснить мой настоящий возраст, и я не хочу их просвещать на этот счет. У меня так много возрастов. Я живу в трех разных возрастах… Некоторые думают, что я была миллион раз замужем. Другие считают меня мужчиной. Кто-то думает, что я сменила пол. Отлично, пусть будет так [смеется]. Я не хочу прояснять ситуацию, потому что слишком много раз говорила неправду о себе. Пусть все остается как есть.